Память о покойном сыне для Примакова лишь разменная монета
Оригинал
этого материала
© "Новая
газета", 20.05.2002
Борис Березовский: С пистолетом Путина я зашел в кабинет Примакова
Интервью взяла Юлия Латынина
[...]
— А с чего
начался ваш конфликт с премьером
Примаковым?
— Конфликт
начался еще до премьерства. А первая стычка
во время премьерства произошла после того,
как Путин (тогда директор ФСБ. — Прим. ред.)
сказал мне, что Примаков приказал ему
устроить слежку за Явлинским и Малашенко.
Примаков сказал: «Клянусь памятью моего
сына, этого не было». Меня взбесило, что даже
память о покойном сыне для него – разменная
монета. Я послал его на … И после этого
разговора Примаков письменно попросил
Генпрокуратуру заняться «Аэрофлотом».[...]
Я вышел из
Генпрокуратуры после допроса и прямо в
камеру сказал, что дело возбуждено по
письменной просьбе Примакова. Это
абсолютно противозаконно. Не имеет права
премьер диктовать Генпрокуратуре. Через
десять минут – звонок. Черномырдин просит
меня приехать в Белый дом. «Зачем?» — «Евгений
Максимович хочет объясниться». Я приехал и
взял с собой пистолет. Вхожу в кабинет. Там
сидит Примаков, и перед ним — целая куча
папок. Примаков на них показывает и говорит:
«Я специально затребовал из прокуратуры
все дела по «Сибнефти» и «Аэрофлоту», еще
раз пролистал и убедился: нигде нет мой
подписи. Я вас вызвал с единственной целью
– сказать, что я не подлец». Я вытащил
пистолет и говорю: «Евгений Максимович, мы
так будем разбираться или по-другому?»
Он стал белый.
Говорит: «Покойным сыном клянусь, что я не
давал указаний прокуратуре». И тут же
звонит по телефону Черномырдину, который
сидит в приемной, и просит зайти.
Черномырдин
приходит. Садится. Примаков говорит: «Я вас
пригласил, чтобы вы были свидетелем. Что ни
на одной бумаге в прокуратуре нет моей
подписи».
Я достаю из другого
кармана его указание генеральному
прокурору, только не рукописный ксерокс, а
перепечатанный текст, и протягиваю
Примакову. «Рукописный ксерокс, — говорю, —
у меня в машине. Сейчас принесу в вашу
приемную».
Примаков читает и
говорит: «Неужели это я написал?».
Черномырдин встает и говорит: «Ну я
свободен?»
Черномырдин ушел, а
Примаков почему-то, видимо, растерялся. Он
по-другому представлял разговор.
Спрашивает: «Борис Абрамович, чего вы
хотите? Хотите, решим вопрос со Сбербанком?»
Я говорю: «Хочу быть вашим помощником». У
него волосы на голове зашевелились. Он
растерянно так спрашивает: «А Дума? Что
скажет Дума?» Ну я ему сказал, что пошутил.
Спустился вниз за ксероксом, ксерокс отдал
в приемной и ушел.
— Борис
Абрамович, а где же вы научились ствол на
разборки с премьерами таскать?
— В России весь
бизнес это умеет. А что до пистолета, то мне
его подарил тогдашний глава ФСБ. Владимир
Владимирович Путин.
[...]Что же до личного
моего отношения, я считаю Примакова самым
непорядочным человеком из тех, которых
встретил в жизни. Он два раза произнес слова,
которые ни один человек, имеющий хоть какие-то
ограничения в жизни, не должен произносить.
Он мне врал в лицо, клянясь памятью сына.[...]