Оригинал
этого материала
© "Ведомости",
13.08.2001
Интервью: Джалол Хайдаров, бывший гендиректор Качканарского ГОКа
"Жизнь - вещь хрупкая". Джалол Хайдаров объясняет, почему присоединился к американскому иску Михаила Живило
Марк Уайтхаус
Еще год назад
казалось, что контроль над Качканарским
ГОКом - единственным в мире производителем
железно-ванадиевой руды - прочно перешел в
руки Уральской горно-металлургической
компании. Ни у кого из наблюдателей не было
сомнений, что УГМК окончательно победила
своего бывшего сотрудника Джалола
Хайдарова, которого глава компании
Искандер Махмудов сперва назначил
руководить ГОКом, а затем, обвинив в уводе
акций, силой изгнал с предприятия.
Но Хайдаров не
дает о себе забыть. Он и в ходе
прошлогоднего конфликта проявил изрядную
цепкость - например, вместе с группой
соратников провел вошедшее в историю
российского бизнеса собрание акционеров
ГОКа. Оно состоялось в лесу, в 10 км от
Качканара, потому что обе дороги в город,
как назло, оказались перегорожены. Хайдаров
и компания принесли с собой урны для
голосования и расставили их в снегу. ..
Теперь Хайдаров
скрывается за границей. В России против
него возбуждено несколько уголовных дел - о
хранении наркотиков, о хищении средств с
Качканарского ГОКа, об угрозе убийства и о
подделке подписи, - но Хайдаров не связывает
свой отъезд из страны с этими делами. Как и
другой изгнанник, Михаил Живило, он говорит,
что люди, контролирующие ныне россий- скую
металлургию, угрожали его жизни.
Хайдаров
утверждает, что до сих пор представляет
иностранных акционеров Качканарского ГОКа
- в частности, компанию Davis International. Эта и
другие компании (которые, как считают в УГМК,
контролирует сам Хайдаров) на прошлой
неделе присоединились к поданному в Нью-Йоркский
суд иску Живило и его компаний против Олега
Дерипаски, Михаила Черного и ряда
российских компаний. Из-за этого сумма иска
увеличилась с $2,7 млрд до $3 млрд, а в число
ответчиков по обвинениям в рэкете,
незаконном захвате предприятий и других
преступлениях угодил Махмудов.
"Ведомостям"
удалось связаться с Хайдаровым по телефону,
чтобы выяснить, зачем он объединился с
Живило, на что рассчитывает и, главное, как
собирается доказывать свои обвинения.
Скажем сразу, что на этот последний вопрос
четкого ответа мы не получили.
- Когда именно
вы покинули Россию и почему?
- Я покинул
Россию в ноябре 2000 г. , после того как начали
развиваться события вокруг Качканарского
ГОКа. Я стал чувствовать угрозу своей жизни
после того, как встретился с Антоном
Малевским (в американском иске этот человек
назван одним из лидеров измайловской
преступной группировки. - "Ведомости").
Он мне все коротко и ясно объяснил: мне мало
что осталось делать в России.
- То есть
именно Малевский подтолкнул вас к решению
уехать?
- Ну, Малевский и
Махмудов.
- А с тех пор
где вы жили?
- На вопрос, где
я жил, где я буду жить или где я нахожусь в
данный момент, я бы не хотел отвечать. Мне бы
не хотелось подвергать свою жизнь
опасности.
- Вы
собираетесь просить политического убежища
в какой-нибудь западной стране?
- Я не думал над
этим вопросом, тем более что слово "политическое"
меня не совсем устраивает. Посмотрим, как
будет развиваться ситуация в России. Если
будут созданы условия для того, чтобы мы
просили в какой-либо стране разрешение
пожить на этом свете, ну, значит, будем
просить.
- Чем вы сейчас
занимаетесь?
- Я в настоящее
время лечусь, у меня серьезные проблемы со
здоровьем.
- Они как-нибудь
связаны с делами вокруг Качканарского ГОКа?
- Как ни странно,
моя проблема со здоровьем связана с
Искандером Махмудовым.
- А какая это
проблема?
- Я не хотел бы
об этом говорить.
- Каковы были
ваши отношения с Живило, когда вы еще жили и
работали в России, и какими они стали после
отъезда из страны?
- С Живило я
виделся только один раз в жизни - в 1998 г. у
него в офисе. Я приезжал к нему по заданию
Миши Черного и Искандера Махмудова вести
переговоры по покупке акций "Кузбассразрезугля"
и еще каким-то вопросам. Живило я больше не
видел. После отъезда из России я общаюсь с
ним только через акционеров, кредиторов
ГОКа и через адвокатов. Напрямую я с ним не
общаюсь.
- Кто был
инициатором вашего решения присоединиться
к иску Живило и его компаний?
- Инициаторами
были акционеры и кредиторы ГОКа. Они не
нашли другой возможности, кроме
присоединения к этому иску, чтобы как-то
повлиять на ситуацию с деньгами, которые
они вложили в России.
- То есть вы
сами вышли на связь с адвокатами господина
Живило?
- Не я вышел, а
вышли акционеры и кредиторы ГОКа.
- Почему в
связи с вашими показаниями сумма исковых
требований увеличилась только на $300 млн? По
американскому закону о подверженных
влиянию рэкета и коррумпированных
организациях сумма реальных претензий
может быть утроена. То есть ваши претензии
составляют всего $100 млн. А ведь вы говорили,
что иностранные акционеры контролировали
более 70% акций ГОКа.
- $100 млн - это
кредиторская задолженность ГОКа, которую
мы не успели собрать. Никто не проводил
оценки стоимости акций и капитализации
самого ГОКа. И я думаю, что в дальнейшем эта
сумма будет значительно увеличена.
- Какие именно
есть у вас и у Живило доказательства всех
фактов, приведенных в иске? Я имею в виду в
первую очередь факты взяток, которые якобы
давались двум губернаторам, и факты угроз в
ваш адрес со стороны Малевского и Черного. У
вас есть какие-то аудио- или видеоматериалы?
- Я не знаю,
какие доказательства у Живило, но те
доказательства, которые касаются нашего
дополненного иска, т. е. нашей стороны, - я
думаю, что Миша Черной, Олег Дерипаска и
Искандер Махмудов, с которыми я проработал
очень много лет, прекрасно знают, какие
доказательства по всем вышеперечисленным
вопросам имеются у нашей стороны. И когда
начнется discovery (приобщение к делу
доказательств. - "Ведомости") , - а я
надеюсь, что это произойдет еще до конца
этого года, - то все очень быстро встанет на
свои места.
- По нашим
сведениям, после отъезда из России вы жили в
Израиле. Там же живет и Михаил Черной. Были
ли между вами там какие-то встречи?
- Я
действительно был в Израиле, но с Мишей я не
встречался. Он пытался, как бы сказать,
найти меня и как-то поговорить, видимо, но мы
на контакт с ним не шли. Что он хотел сказать
мне на встрече, я не знаю, может, у него что-то
особенное было для меня.
- Встречались
ли вы с другими людьми, у которых плохие
отношения с ответчиками по вашему иску, -
например, с людьми Анатолия Быкова или с
Львом Черным?
- С людьми
Быкова я не общался. А с Львом виделись. Лев
поссорился с братом, потому что была
ситуация, когда Лев обвинил Махмудова в том,
что он крадет деньги из общего бизнеса, и
тогда Миша Черной встал на сторону
Искандера. Вообще, без решения Михаила
Черного ни один вагон не сдвинется в России,
все происходит только по указанию Черного.
Считается, что Дерипаска играет в их
бизнесе первую скрипку. На самом деле
Дерипаска является младшим партнером, а
Махмудов - старшим.
- Кто
поддерживает или защищает вас и господина
Живило за границей? Есть ли у вас какие-то
специальные договоренности с властями,
спецслужбами или компаниями о вашей защите
в обмен на предоставление информации? Вот в
США, например, есть такая программа защиты
свидетелей. ..
- У меня нет
никаких договоренностей, а насчет Живило я
не знаю.
- Как в таком
случае вы обеспечиваете собственную
безопасность?
- Стараюсь
меньше общаться с незнакомыми мне людьми.
- Если
предположить, что американский суд
удовлетворит иск и вы получите свои $300 млн,
что вы будете делать дальше?
- Если
американский суд удовлетворит иск, а я
думаю, что именно так и произойдет всем
назло, то эти $300 млн попадут как раз к тем
людям, акционерам и кредиторам ГОКа,
которые и выбирали меня генеральным
директором ГОКа, но никак не ко мне. Я ни
кредитором не являлся, ни крупным
акционером - у меня всего 100 акций этого
завода.
- Как вы можете
прокомментировать заявление
представителей "Русского алюминия" о
том, что у истцов нет реальных
доказательств, а обновленный иск - это
попытка затянуть процесс, с тем чтобы
нанести ущерб репутации ответчиков?
- Я отвечу очень
просто. Это пресс-секретарь говорит, а
пускай попробует это сказать официально
Дерипаска или Махмудов.
- В России
бытует мнение, что, когда вы пишете в иске в
американский суд о взятках, убийствах и
прочих подобных делах в России, вы
действуете "не по понятиям". То есть
подрываете бизнес всем, кто работает в
России. Что вы можете на это сказать?
- Действительно,
есть правила, по которым можно договориться,
когда это не касается жизни человека.
Пытаясь разобраться по-свойски, очень
многие люди ушли из жизни. Поэтому
единственным правильным решением, видимо, и
той стороны, и моих акционеров явилось то,
что это невозможно решить простым,
нормальным способом, это надо решать только
по закону. Потому что жизнь - она такая вещь
хрупкая, сложная. Если ваза разобьется,
можно ее склеить, а если жизнь закончится,
поломается, ее невозможно склеить. "Понятия"
или разборки "по понятиям" в данном
случае неприменимы.